Когда-то давно, приблизительно вечность назад, у нас была весна. Не то, чтобы это был мой самый-самый любимый сезон — мне милее всего кусочек лета между солнцестоянием и Танабатой — однако возрождающаяся природа дарит присущие лишь весне возможности и сюжеты. Сначала, конечно, прилетят скворцы — по весне они блистают тропически ярким металлическим отливом, с которым вскоре расстанутся, чтобы сподручнее было сливаться с пейзажами средней полосы Сибири.
Скворцы? Прилетели!
Вслед за ними подтянутся чёрные коршуны, коих народная орнитология окрестила орлами.
Ну а там доберутся с югов и остальные — зяблики, чеканы, ласточки и десятки других разновидностей пернатых, коих и по именам-то сложно упомнить. В общем, есть, где разгуляться и порезвиться фотографу-натуристу, прежде чем свежие, едва заметные листочки превратятся в непроницаемую зелёную пелену, под покровом которой все эти птички смогут укрыться, построить гнёзда и вывести потомство.
В общем, апрель-май в наших краях — золотая пора для фотоохотника на пернатых. И единственное, что мешает мне полностью погрузиться в этот орнитологический праздник — появление на свет жуков-скакунов, мух-жужжал и, конечно же, моих любимых бабочек. Все они тоже претендуют на внимание фотографа, и перед каждым выездом на пленэр решать, кому из них отдать предпочтение — задачка посложнее пресловутого бинома Ньютона.
Прошлый весенний фотосезон поначалу никаких прорывов не обещал. Всяк погожий выходной день я отправлялся на природу, однако результаты, большей частью, не впечатляли. Из всех тысяч отснятых кадров я в итоге счёл достойными публикации лишь два. Первый из них — чёрный коршун, несущий в когтях символ ушедшей эпохи:
Чёрный коршун озабочен соблюдением масочного режима
Второй же — медитативная картинка, где самочка сибирского черноголового чекана идеально попала в тональность песчаного пляжа. Ну а поскольку незадолго до того я наконец-то посмотрел очередную экранизацию самого известного романа Фрэнка Херберта, снимок просто не мог быть назван иначе:
Дюна
Закончился апрель, и, с изрядным запозданием, в наш медвежий угол понемногу всё же пробралось весеннее тепло. Я уже морально готовился убрать в шкаф тяжеленный телевик и переключиться на мухожукобабочек, однако события приняли неожиданный оборот. Сразу после майских праздников, выехав за город на электробайке, я свернул с шоссе на просёлочную дорожку, проходившую вдоль мелкой речки, густо заросшей по берегу камышом и кустарниками. В конце зимы мне довелось увидеть в тех местах лисичку, тощую и жутко пугливую. На повторную встречу я не надеялся, но попробовать всё равно стоило.
Лисичка, конечно же, появиться не соизволила. Зато уже издали я заслышал громкое щебетание, а, подойдя чуть поближе, разглядел и его источник. Среди ветвей, уже успевших подёрнуться зеленью, самозабвенно заливалась маленькая разноцветная птичка.
Птичек таких мне встречать уже доводилось, и я даже знал, как её звать: варакушка. С ударением на второй слог, а не на третий, как это ни удивительно. Если и вам доведётся такую встретить, вы тоже её наверняка запомните — в средних широтах Красноярского края мало кто способен тягаться с ней по яркости окраски; ярко-голубую с оранжевым грудку этой птицы просто невозможно не заметить. Однако касается это только самцов; самки варакушки окрашены куда скромнее и не слишком отличаются от всяческих иных мухоловок.
Впервые я познакомился с этой птичкой на огороде у родственников, куда я как-то приехал на отдых с фотоаппаратом и телеобъективом «Таир-3». Всю эту громоздкую технику я взял ради сусликов, которые в изобилии водились на поле поблизости. Сусликов я так и не снял, зато, пока я отдыхал в тени садового домика, на забор уселась невиданная мною ранее птичка с голубым «воротником». Наведя объектив и рассмотрев её получше, я попытался её заснять, но особых успехов не достиг — несколько кадров издали позволили определить садовую гостью, но на большее претендовать не могли. Ну а когда я попытался приблизиться к птичке и взять её планом покрупнее, она просто улетела.
С тех пор варакушки мне на глаза попадались нечасто, даже не каждый год. На сад они больше не прилетали, а где ещё их искать в ближайших окрестносятх, я до прошлой весны не имел ни малейшего представления. Думаю, вы понимаете моё состояние, когда я неожиданно встретил птичку, которую уже много лет мечтал сфотографировать, и, нежданно-негаданно, такую возможность получил. Однако на этом хорошие новости не закончились: следуя за варакушкой, то и дело перелетавшей с одной ветки на другую, чтобы выдать очередную трель, я услышал неподалёку ещё одну, очень похожую песню. Стало быть, варакушек в этих местах было уже как минимум две!
Нащёлкав несколько десятков кадров, я отправился домой смотреть отснятое и стоить планы. Результат съёмок меня не удовлетворил, однако сам факт встречи аж с двумя варакушками сразу обнадёжил. Похоже, я, наконец, раскрыл тайну их места обитания. Оставалось лишь дождаться ближайшего погожего вечера и проверить своё предположение. И на тот случай, если оно окажется верным, я заготовил особое секретное средство, которое просто обязано было обеспечить съёмкам оглушительный успех.
Пролистав данный двоичный журнал на десять лет назад, вы найдёте там историю о том, как я фотографировал зябликов, приманивая их на звукозапись птичьих голосов. В тот раз фотоохотничья хитрость сработала как нельзя лучше, и фото зяблика я сделал. Однако позже, когда я попытался повторить тот же трюк, результаты получались не столь впечатляющие. С синичками разных видов трюк со звукозаписью работал неплохо,
Незатейливые, безыдейные синички
Буроголовая гаичка
но вот с менее распространёнными (а потому более интересными) видами птиц мне везло куда меньше. Однако отступаться от своих намерений я не собирался, попытавшись осмыслить причины и сделать выводы. Главным из них было предположение, что мне просто не хватило громкости. Ибо зябликов я приманивал на весьма громкую Nokia 5800XM, а вот всех остальных — на куда более тихий iPhone SE образца 2016 года. Да и вообще мобильник для такого дела мне показался устройством не самым подходящим. Поэтому ещё в самом начале весны я приобрёл Bluetooth-колонку Rombica Mysound Pulse.
Достоинств у неё было целых два: цена и габариты. При толщине 3,5 сантиметра и заявленной производителем мощности 6 ватт (чему я, конечно, не поверил) устройство умещалось на ладони. В остальном же это была самая обычная Bluetooth-колонка с весьма средненьким качеством звука, слотом под карту MicroSD и встроенным аккумулятором, которого должно было хватить на несколько часов съёмок.
Записи птичьих голосов я взял с сайта onbird.ru (увы, ныне недействующего); поскольку функцией циклического воспроизведения трека колонка была обделена, а исходные звуковые файлы продолжительностью не отличались, пришлось ударными темпами освоить бесплатный аудиоредактор MP3DirectCut, среди прочих достоинств обладавший функцией нормализации громкости и редактирования MP3-файлов без перекодирования. Несколько операций копирования-вставки, и двухминутные аудиотреки превратились в 15-20-минутные.
Однако погоды стояли холодные, мокрые и нетворческие , и осуществить задуманное удалось лишь неделю спустя. Однако едва к нам вернулось тепло и солнце, как я во всеоружии направился к месту обитания варакушек. Добравшись до места и спешившись, я поначалу никого не заметил. Но стоило лишь включить нужную запись, как менее, чем через минуту из кустов послышались ответные трели, а там уж я разглядел и самого маленького певца.
Птичка определённо восприняла звуковоспроизводящее устройство как конкурента. Усевшись на ветке, она принялась выводить замысловатые трели, видимо, в надежде, что электронный болван, будучи посрамлён и унижен в певческом соревновании, бежит с позором. Увы ей — современная электроника не ведает ни стыда, ни усталости. Зато этот концерт привлёк внимание ещё одной варакушки, тоже решившей продемонстрировать свои вокальные данные. Так у меня стало в два раза больше моделей для фотосъёмки. Поснимав с полчаса, я подумал, что хватит уже нервировать птичек и отправился домой смотреть, что у меня получилось.
Следующую попытку я предпринял уже через день, на том же самом месте и с той же самой колонкой. И вновь долго ждать мне не пришлось, откуда-то из зарослей ивняка появилась варакушка, уселась на вертикально торчавшую ветку и принялась разливаться соловьём. Насчёт соловья, кстати, то это не только лишь фигура речи: научное название этой птички «Luscinia svecica», дословно — «Шведский соловей». Птичка эта действительно принадлежит к роду соловьиных и выглядит ярче и наряднее многих своих родственников.
Лучшую позицию для съёмки трудно было бы представить, но тут в поле зрения попала ещё одна деталь, я которую тут же захотел добавить на снимок: растущую Луну. Первая идея, которая приходит в голову — поющая птица на фоне лунного диска, но…
Во-первых, это было бы слишком прямолинейно. Во-вторых, трудноосуществимо технически: и варакушка, и Луна были приблизительно одинакового размера. Можно, конечно, отойти подальше и сделать птичку поменьше, но пришлось бы принести в жертву детализацию, а я к такой жертве был не готов.
И, наконец, пускай сидящую в нескольких метрах птичку и удалённую на три с лишним сотни тысяч километров Луну невооружённый глаз видел почти одинаково чёткими, но вот в резко изображаемом пространстве 600-миллиметрового телеобъектива вместе они не умещались. А это уже обещало много кропотливой работы в Photoshop’е с совсем не очевидным результатом.
Поэтому я предпочёл сделать Луну не фоном, а одним из смысловых центров, превратив таким образом снимок в метафору собственного «backstage», того, что осталось за рамками и по ту сторону кадра.
Варакушка варакукает на растущую Луну
Что же до технической проблемы с глубиной резкости, тут мне помог стекинг. Отсняв достаточно кадров с поющей птичкой, я зафиксировал выдержку, перефокусировался на Луну и снял её отдельным планом. Совсем без графического редактора, конечно, не обошлось, однако в этом варианте вмешательство выглядело более оправданным концептуально и менее трудоёмким технически. По сути, я лишь воссоздавал то, что видел глаз, но не могла запечатлеть камера.
Поездив на то место ещё с неделю, более замечательных результатов я так и не добился. Ну а потом варакушки занялись гнездованием, и я почёл за благо больше их не беспокоить. Тем более, что у меня уже вызревала новая идея.
Последние дни мая в наших краях для фотографа и без того трудная пора — хочется снять и то, и другое, и третье. В городских парках вовсю резвятся молодые дрозды,
Купание молодого дрозда
вдоль небольших речушек свеженародившиеся бабочки пробуют на вкус нехитрые лесные цветы,
в полях обустраивают свою личную жизнь сибирские черноголовые чеканы.
Почирикаем?
Чомги, цапли, ондатры, ласточки-береговушки — все жаждут своей доли внимания.
Чомга
Задумчивый ондатр
Однако куда бы вы не отправились, рано или поздно наверняка услышите монотонное кукование. Ибо что за весна без кукушек?
Услышать кукушку не в пример легче, чем увидеть. Даже если кукует она где-то совсем рядом, высмотреть её среди листвы и ветвей получается далеко не всегда. Иногда, перелетев с одного дерева на другое, кукушка тем себя выдаёт и предоставляет возможность себя разглядеть. Чаще же случается и так, что она так и продолжает прятаться где-то в кроне дерева, ехидно наблюдая, как обкукованная жертва ходит кругами, но так никого и не замечает.
Однако для фотоснимка просто увидеть кукушку недостаточно. Нужно выманить её из гущи ветвей, дождаться от птицы подходящей позы, а от света — чтобы он лёг мягко и ровно, без контрастных теней. В общем, хлопотное это дело — снимать кукушек. Но, может быть, трюк с колонкой поможет и в этом?
Как-то в седьмом часу, проезжая через поля возле посёлка Додоново, я услышал в придорожном березняке кукование. Спешившись, я прошёл с камерой наперевес полсотни метров сначала в одну сторону, потом в другую, однако источник его так и не нашёл. И тогда я подумал: «А почему бы не включить колонку?». Сначала я включил обычное монотонное «ку-ку», которое все мы много не единожды слышали, и принялся наблюдать, какой эффект это возымеет.
Кукушка меня определённо услышала и проявила интерес: сначала — в виде более активного кукования, а через несколько минут она и вовсе покинула хитросплетение листов и ветвей, и уселась на одинокой ветке, внимательно обозревая окрестности. Для фотографирования она расположилась не лучшим образом, но, по крайней мере, её хотя бы было видно. Так она минут десять перекуковывалась с моей колонкой, не предпринимая, однако, никаких попыток спуститься пониже. Проведя десять минут в напряжённом ожидании с тяжеленным телевиком наперевес без всякого результата, я решился на крайние меры.
Помимо обычных кукушачьих «песен» я записал на карту памяти ещё и вопли, которые самец издаёт при виде самки — быстрое низкое кукование, перемежающееся переливистымим трелями. Расчёт был на то, что похотливый кукух (знаменитое «ку-ку» на самом деле ни что иное, как брачная песня самца), заслышав голос более удачливого соперника, попытается как-то себя проявить. Результат превзошёл всяческие ожидания: кукух практически сразу сменил дислокацию и принялся активно демонстрировать свои достоинства, выпятив грудь, выгнув спину и распустив хвост.
Кукух
По его представлениям, после такого эротического шоу самка просто обязана была немедленно броситься в его объятья. А если она почему-то всё ещё этого не сделала, то она, наверное, плохо слышит. А потому нужно подобраться к ней поближе и куковать погромче. Покуковав минут пять, и так и не дождавшись свою «половинку», кукух перешёл к активным действиям. Слетев с насиженной ветки, он, распустив хвост, несколько раз подряд пронёсся на бреющем полёте прямо у меня над головой. Такого напора я не ожидал и даже занервничал, вдруг он и меня примет за сексуального конкурента и попытается силой отбить несуществующую самку? Сама-то птичка хоть и не особо велика, но всё же клюв и когти — при ней.
Однако все эти манёвры, похоже, выражали не агрессию, а крайнее недоумение: как же, источник звука — вот он, а ни самки, ни соперника и близко не видать. Впрочем, откуда лесной обитательнице знать о достижениях человеческой цивилизации вообще и о зелёных пластиковых коробках, способных имитировать голоса птиц, в особенности?
Ну а тем временем обманутый в лучших чувствах кукух совершил нечто совсем уж неожиданное: уселся на тоненькую ивовую веточку едва ли не на уровне глаз, и вновь принялся самозабвенно вертеть хвостом, как будто призывая себя сфотографировать. И, как вы наверняка уже догадались, я такую возможность не упустил.
Дальше грянул июнь, деревья закутались в свежую зелень, скрыв от глаз людских обитающую в листве пернатую живность. Иногда, правда, удавалось заснять по случаю что-нибудь интересное и без всяких ухищрений, просто по воле случая:
Но в общем и целом с приходом лета мои фотографические интересы сместилась в сторону бабочкографии, а Bluetooth-колонка легла на полку дожидаться нового сезона.
Свѣтъ с Востока 
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.