Здравствуйте, досточтимые посетители оного блога. Задумывались ли вы когда-нибудь, сколько разных странных занятий с ещё более странными названиями измыслили люди, чтобы жизнь не казалось удручающе скучной чередой никчёмных трудодней, перемежаемых нетрезвыми выходными? Одни изнуряют себя физическими нагрузками, другие по любому поводу и без сбегают в горы, леса и болота, именуя это туризмом, третьи бросаются с головой (и всеми наличными финансами) в горнило безжалостного шопинга. Есть и такие, что берутся за фотокамеры и предаются без остатка всему вышеперечисленному, плюс к тому иногда нажимая на кнопку на этой самой камере, дабы запечатлеть результаты своих похождений и продемонстрировать их более или менее широкой общественности.
Надо заметить, каких-то жалких пятьдесят лет назад выбор хобби был, по нынешним меркам, достаточно узок, однако развитие науки и техники, помноженное на буйство фантазии современников, изрядно пополнило список доступных увлечений. К примеру, кому полсотни лет назад пришло бы в голову специально ехать за много километров, чтобы посмотреть на тепловоз? А вот в настоящее время в Японии это вполне почтенное и респектабельное увлечение. А вооружиться гигантским биноклем и отправиться в лес, чтобы понаблюдать каких-нибудь экзотических дятлов не желаете? Это раньше до дятлов никому, кроме специалистов-орнитологов, дела не было, а ныне бёрдвотчинг шагает по планете семимильными шагами! Если кругом сплошная урбанизация и дятлов поблизости нет, как нет — тоже не беда, роль дятлов с радостью возьмут на себя «железные птицы», места гнездования которых обычно хорошо известны и, по большей части, легко доступны. Иногда их и вовсе искать не надо — сами прилетят, только сиди себе и жди терпеливо, а за ними не заржавеет.
Занятие это — наблюдение за самолётами — с некоторых пор снискало известную популярность, и даже обзавелось собственным названием — «споттинг». И потянулись к аэропортам странные люди с большими фотоаппаратами и небольшими телескопами, дабы увидеть и запечатлеть то, что для меня, к примеру, до недавнего времени было в новинку. Оно и не удивительно, ибо над моей исторической родиной полёты гражданской авиации запрещены полностью, а из негражданской, может, один раз в квартал пролетает МЧСовский вертолёт, а может и ни одного раза не пролетает. Посему споттинг в Железногорске был бы занятием столь же плодотворным, как кругосветное плавание в детском бассейне, в который, к тому же, забыли налить воды.
Наха в этом плане — совсем другое дело, в Нахе каждый житель — споттер поневоле. И это неудивительно: городской аэропорт, плавно перетекающий в базу ВВС, находится у самого синего моря на юго-западной окраине города. И, выходя на набережную в хорошую погоду, дабы посозерцать море и вкусить свежего «Орион Нацу Итибан», каждые десять минут вижу я либо только что взлетевшие, либо заходящие на посадку воздушные лайнеры. Несмотря на такое изобилие гражданской авиации, ведёт она себя тихо (хотя горожане, чьи дома находятся к аэропорту ближе, чем мой, могут с этим и не согласиться) и над городом практически не появляется. Однако любители поснимать самолёты в накладе не остаются: на набережной, в пяти минутах ходьбы от «Naha Beach Side Hotel», имеется пристань, где собираются все окрестные рыбаки с целью посидеть с удочкой и, может быть даже чего-нибудь поймать, и все окрестные коты — с надеждой, что от улова и им перепадёт лакомый кусочек.
Забредя как-то в те края и прогулявшись по волнорезу, я нашёл, что он хорош не только для рыбалки, но и для фотографирования объектов звёздного неба (из-за слабой засветки), крабов (они там очень крупные) и самолётов, которые пролетают достаточно близко и низко (поскольку аэропорт находится буквально в паре километров). А однажды там мне даже повезло углядеть среди волн самую настоящую морскую черепаху. И я, конечно, не был единственным, кто открыл для себя это место.
Местный споттер на позиции
Если же вести речь об авиации военной, то там всё обстоит совсем иначе. В первую же неделю меня немало удивило количество и разнообразие военных летательных аппаратов, пролетевших в самом буквальном смысле слова у меня над головой. Так уж получилось, что моя скромная съёмная обитель оказалась на пути ежедневных миграций крылатого металла, и потому с позднего утра и до темноты я то и дело слышал шум двигателей очередного «изделия», которому приспичило перелететь с одного конца острова на другой: от недостатка горючего ВВС США явно не страдают. По первости меня даже беспокоило, что одна из этих летающих хреновин рано или поздно рухнет на город — ну просто не бывает так, чтобы что-то постоянно летало и ни разу не падало. И верно, в начале августа один из американских вертолётов потерпел крушение где-то на севере Окинавы, о чём, конечно же, сообщили в местных новостях. Однако самолёты и вертолёты продолжали летать, как ни в чём ни бывало, а в августе я, прогуливаясь по Кокусай-дори, углядел в воздухе первый «Osprey». Зрелище этого психоделического самолёто-вертолётного гибрида, а также приближавшийся сезон зимовки перелётных птиц в мангровых зарослях около парка Манко сподвигли меня обзавестись телеобъективом и приступить к фотоохоте на самолёты. На ловца, как известно, и зверь бежит, а поскольку я устроил засаду прямо на «звериной тропе», вся «охота» свелась к тому, чтобы держать под рукой фотоаппарат с прицепленным телевиком и заранее установленной экспокоррекцией, а при первых признаках приближения очередного летательного аппарата высунуться в окно и его заснять. Пользуясь этим нехитрым трюком, за пару недель я перефотографировал большую часть разновидностей военно-воздушной техники, какая только появлялась над Нахой.
CH-47 «Chinook» японских сил самообороны
Lockheed P-3 «Orion»
Lockheed C-130 «Hercules»
Ударный вертолёт Bell AH-1W «Super Cobra»
Sikorsky S-80
Конвертоплан Bell V-22 «Osprey» в вертолётном режиме
Надо заметить, «Оспреи» на Окинаве особенно непопулярны, наполовину из-за производимого ими шума, а на другую — по причине ненадёжности. Общественность от перспективы падения такой штуки на жилые кварталы ничуть не в восторге, и потому регулярно требует убрать их с Окинавы куда подальше. Тема эта на Окинаве столь актуальна, что на всё той же Кокусай-дори можно даже прикупить футболку с принтом, призывающим сказать «Оспреям» твёрдое «No!».
Пикет протеста у здания правительства префектуры
Неохваченными оставались лишь разные редкости вроде самолётов радиолокационной разведки, изредка пролетавшие где-то вдали, едва заметные глазу, да хищного вида небольшие реактивные истребители, над нашим кварталом появлявшиеся нечасто и слишком высоко, чтобы надеяться «достать» их даже 300мм телеобъективом.
Они летят
Однако за неделю до описываемых событий, когда я ездил смотреть скалу Манза, от моего внимания не укрылось, что в районе Тятана эти самолёты особой редкости не представляют, а уж когда автобус проезжал мимо забора широко и печально известной базы ВВС Кадена, один из этих самолётов, заходя на посадку, пролетел чуть ли не над самой крышей автобуса. После такого опыта у меня не могла не родиться мысль как-нибудь добраться до этих мест и пофотографировать военную авиатехнику в местах её обитания. Несколько беспокоил лишь один вопрос: как к этому делу отнесётся охрана базы, потому как объяснять на русско-японском языке, что я не русский шпион, а просто скучающий любитель натуристической фотографии, мне отнюдь не улыбалось. В итоге, правда, вышло, что беспокоиться на этот счёт не стоило совершенно. В общем, дело было так…
На первый понедельник ноября в Японии выпал праздник — День Культуры, по какому поводу у нас в языковой школе случился выходной. И что было ещё более приятным, праздничное утро выдалось тёплым, малооблачным и вообще многообещающим, в отличие от прогноза погоды, уже с полудня предрекавшего проливные дожди до самого вечера. Отправившись в 11 часов то ли на поздний завтрак, то ли на ранний обед, я не преминул посмотреть на небо, и, не обнаружив на нём ни единого признака надвигающейся непогоды, решил не поверить прогнозу и потратить сей чудесный день на то, чтобы добраться до Кадены и заснять, наконец, неуловимые самолёты. В половине двеннадцатого, оседлав свой верный байк, я со скрипом выехал в северном направлении. Двадцать пять километров в одну сторону — не такое уж и расстояние даже для такого далёкого от спорта человека, как я: на своей «Мериде» я одолел бы его часа за полтора, но «Мерида» осталась дома, а мой нынешний велосипед, купленный аж за 15800 йен, для дальних поездок не очень-то приспособлен. Собственно, он вообще ни к чему не приспособлен, кроме неторопливых поездок за покупками по непересечённой местности: корзина для товаров спереди весьма недвусмысленно намекает на его основное предназначение, а тяжеленная сварная рама из железных труб даже невысокий холм превращает в суровое испытание на выносливость. А если добавить к вышесказанному, что после трёх месяцев хранения на открытой всем ветрам и осадкам стоянке в нём заржавело всё, что только могло (а поскольку велосипед этот из самых дешёвых, тратить на него нержавейку китайцы совсем не захотели), то вояж на полста километров на этой жертве китайской промышленности относился не столько к велотуризму, сколько к велоавантюризму. Да и узкие шины с чисто символическим протектором в российских условиях не позволили бы уехать дальше первой разбитой бутылки, но в том и прелесть японских дорог, что битого стекла, гвоздей и прочих колющих шины и режущих протекторы вещей на них нет, как нет. Да и опыт продолжительных поездок на этом велосипеде у меня уже накопился немалый: я ездил и в Окинава-си, и в Мемориальный парк, и в Американскую деревню, а дорога до всех этих мест лишь на три-четыре километра короче, чем до Кадены.
Проехав примерно полпути, я обратил внимание на две вещи, которые мне пришлись совсем не по душе: во-первых, уже между Гинованом и Тятаном (где я побывал не раз и не два) обычно в небе болтается одна-две, а то и больше, единиц летающей техники, в этот же раз небо виделось удручающе пустым. Тут-то я и вспомнил, что сегодня не просто выходной, а всеяпонский праздник, по какому поводу пилотов могли распустить на отдых, а полёты, соответственно, отменить, и не видать мне тогда самолётиков, кроме как из-за забора. А во-вторых, с востока надвигалась широкая полосы мрачных на вид облаков, явственно суливших дождь. На такой случай я припас пару объёмистых пакетов из супермаркета, которых хватило бы и самому накрыться, и фототехнику защитить от влаги. Однако пакеты не пригодились: настигший меня на выезде из Тятана дождик оказался настолько мелким, что даже не намочил одежду, а минут через десять и вовсе за сошёл на нет и более меня не беспокоил.
Стоило мне, одолев затяжной подъём, добраться до северной стороны военной базы, которую я сразу узнал по длинному сетчатому забору с обязательной для таких учреждений колючей проволокой, как мои опасения насчёт нелётного дня полностью рассеялись: на пригорке выстроились в ряд аж пять истребителей, прогревавших двигатели перед взлётом. Найдя место, где сетка забора не загораживала бы самолёты, я успел отснять с десяток кадров, пока первый из них не начал разбег перед взлётом.
Пара F-15 перед вылетом
Находиться в двухстах метрах от взлетающего истребителя, скажу прямо, удовольствие ниже среднего; несмотря на скромные размеры, ревут они так, что ушам больно. Поэтому я не стал дожидаться, пока остальные четыре самолёта поднимутся в воздух (тем более, что взлетали они где-то за пределами видимости) а уши — завянут и отвалятся, и поехал в сторону Кадены с намерением найти более удачную позицию для съёмки. База оказалась намного больше, чем я полагал: до окраин Кадены я добрался лишь спустя полчаса. Сквозь сетчатый забор военной базы виднелось огромное множество самой разнообразной техники — от школьных автобусов и обычных армейских джипов до зенитно-ракетных комплексов и спрятанного за невысоким заборчиком самолёта с пришлёпнутым сверху характерным «блюдцем» РЛС. Тут мне пришлось пожалеть, что во всей имеющейся у меня куче фототехники не нашлось места самой обычной «мыльнице» с длинным зумом, хоботок которой можно было бы просунуть сквозь крупную сетку забора. iPhone 5 с его широкоугольным объективом в этой ситуации, увы, оказался не слишком подходящим выбором.
Пытать же счастья с 70-300/4-5.6L я как-то не рискнул: хотя традиционных вышек с автоматчиками я не заметил ни одной, иллюзий насчёт того, что военный объект оставлен без должной охраны, у меня не было ни малейших, как не было и желания проверять её бдительность. В конце-концов, я приехал на Окинаву изучать японский язык, греться на пляже и фотографировать бабочек, а не становиться «звездой» шпионского скандала. Да и таблички, грозящие суровыми карами всякому, кто самочинно проникнет на территорию базы, позитивного мышления тоже не прибавляли.
Посему я поехал дальше, с надеждой, что рано или поздно найду всё же местечко, откуда возможно будет поснимать взлетающие самолёты, не привлекая к себе ненужного внимания. И верно, через несколько километров моему взору открылась странная лестница, заканчивавшаяся небольшой площадкой. Назначение её с первого взгляда было непонятно, однако высота лестницы приблизительно совпадала с высотой окружавшего военную базу забора, что навело меня на мысль на эту площадку подняться — авось оттуда обзор будет лучше. Я спешился и уже было собрался претворить свою идею в жизнь, как вдруг заметил на верхнем этаже придорожной станции, что располагалась на противоположной стороне улицы, множество людей с фотокамерами. Я немедленно пересёк улицу, припарковал своего «железного коня» и решительно направился выяснять, действительно ли там занимаются тем, о чём мне подумалось, или же в Кадене есть ещё какие-то достопримечательности, доступные для созерцания только с крыши.
Дорожная станция Кадена
Надпись на здании гласила, что я достиг «道の駅かでな», то бишь «дорожной станции Кадена». Этим мало, о чём говорящим нам названием в современной Японии именуют информационные пункты для туристов, разбросанные по всей стране. Заодно там можно подкрепиться, прикупить сувениров, а в нашем случае ещё и посмотреть на военные самолёты. Усталых путников, а также не успевших утомиться туристов, прибывших на личном или общественном транспорте (буквально в двух шагах от станции располагается автобусная остановка), встречает бронзовый человек в старинных одеждах.
За время своего бессменного пребывания на этом посту ему довелось повидать немало, так что он взирает на окружающую суету в глубочайшем спокойствии, которое не мог нарушить даже рёв взлетающей авиации.
Кстати, в точно такие же одежды обрядили и меня, когда я принимал участие в ежегодном шествии вокруг замка Сюридзё, имперсонируя вельможу из свиты короля Окинавы, ну да речь не об этом. Не обладая сей бронзовой невозмутимостью, я уже на входе был немало удивлён, заметив японца с 600мм телевиком на шее — до Кадены такой объективище мне доводилось видеть вживую только в Бангкоке в фирменном магазине Кэнона, где он, рядом с заоблачным ценником, ожидал (и не удивлюсь, если ожидает и до сих пор) своего будущего хозяина. Ну а мысль о том, что такое можно повесить на шейный ремень, мне и вовсе в голову не приходила. Не оставалось никаких сомнений — я добрался до самого что ни на есть споттерского места, и местные фотоохотники за самолётами тут играли по-крупному.
Непереводимая игра слов. «Кити»(японск.) — военная база, «kitty» — котёнок
Первый этаж ничем особо не заинтересовал, его занимал обычный окинавский магазин с обычным же набором местных сувениров, из которых я взял лишь бутылочку колы, сделанной на какой-то особенной воде с одного из ближних островов. Объём бутылочки, надо сказать, был весьма скромен, в отличие от цены, однако на сей раз любопытство восторжествовало над жадностью и я, истомлённый к тому времени жаждой, испил этой чудо-колы с чудо-острова. Вкус оказался оригинальный — кажется, с добавлением виноградного сока — но не настолько, чтобы я пристрастился к газировке по 70 рублей за стакан.
Поднявшись до третьего этажа, я в очередной раз подивился способности японцев превратить самые обыденные вещи и явления одновременно и в музейную экспозицию, и в аттракцион для почтенной публики. Именно такой мини-музей и обнаружился на третьем этаже этого замечательного здания: центром экспозиции была большая рельефная карта местности, какой она была до постройки военной базы, стены покрывали старые, чёрно-белые ещё фотографии всё той же базы, а в паре застеклённых витрин можно было поглядеть на модели самой распространённой местной авиатехники, как современные, так и времён войны во Вьетнаме. Ну и, конечно же, не обошлось и без информационных дисплеев — как же без них в современной Японии?
Вид на военную базу Кадена со смотровой площадки 道の駅かでな. Слева частично видна лестница, ведущая к калитке.
И вот, наконец, я на верхнем этаже здания, том самом, где расположилась смотровая площадка. Вид на взлётное поле — отличный, народу не сказать, что совсем уж толпа, но, в общем, довольно многолюдно, особенно если учесть, что день неумолимо клонился к вечеру: даже на Окинаве четвёртый час в конце октября уже совсем не то, что четвёртый час в середине июля. Присутствовавшие на крыше образовывали две большие группировки — «просто туристы», заглянувшие на огонёк с умыслом посмотреть на самолётики, и суровые японские споттеры, обременённые многокилограммовой и многоманйенной («ман» — чисто японская единица счёта, равная 10 тысячам и регулярно повергающая меня в смятение: с непривычки считать десятками тысяч очень тяжело) фото- и видеотехникой. Туристы выжидающе толпились у самого края площадки, гадая, взлетит сегодня ещё что-нибудь или не взлетит — очередная партия истребителей стартовала десять минут назад, а будет ли следующая — простым гражданским то было неведомо. Споттеры же наоборот — то ли уже отсняв всё, что хотели, то ли зная нечто, недоступное простым смертным — отдыхали на скамеечках, сложив свои фотографические причиндалы на столики и не проявляя никакого видимого интереса к тому, что творилось на взлётной полосе.
Японские споттеры
Суровые…
…и не очень
Кроме столиков и скамеечек, чтобы усталому туристу было куда водрузить своё седалище после дальней дороги, присутствовали и прочие атрибуты японского сервиса — торговые автоматы с напитками, небольшое кафе, сувенирная лавка (да! ещё одна!), все три стены которой до половины были оклеены фотоснимками различной авиатехники, и пара гигантских биноклей, за стойеновую монетку готовых показать любому желающему военную базу во всех подробностях. Смотровую площадку окружал невысокий бетонный выступ, разукрашенный психоделичнейшими изображениями самолётов из всех, какие мне доводилось видеть.
Благодаря тому, что за три месяца я худо-бедно научился воспринимать на слух японскую речь, клич «Летит!» я уловил сразу и взял камеру наизготовку. Правда, разглядев, что именно летит, был разочарован — то оказался всего лишь местный «кукурузник», надо полагать, учебно-тренировочного назначения.
Первый — пошёл!
Зато моя деятельность на ниве фотосъёмки и большой белый объектив определённо привлекли внимание — следующие минут десять я проболтал с местным споттером, жутким напряжением всех своих языковых способностей пытаясь изложить, как дело со споттингом обстоит на моей исторической родине и почему у нас не принято фотографировать военные объекты из-за забора. Да уж, излагать столь нетривиальные концепции — это не о погоде и бабочках разговаривать. Оказалось, что даже особенности сибирского питания с «укропом», «свёклой» и «кедровыми орехами» объяснить на японском проще, чем изложить, что такое «вышка с автоматчиком» и «утомишься объяснять, что ты не шпион» — в учебниках японского языка оная тематика совсем не освещена, и оттого в моём словарном запасе эти области — одна сплошная прореха. Поэтому объяснил общими фразами, что, мол, над городом у нас совсем ничего не летает, гражданские самолёты снимать вообще можно, только ближайший аэропорт от меня далеко, а вот около военной базы — «дамэ» («нельзя»). Ну и заодно удивил японца сообщением, что приехал сюда из Нахи на велосипеде — почему-то это здесь всех удивляет, хотя сами местные жители нередко ездят на вполне приличных байках (разве что с нехарактерными для наших палестин узкими «спортивными» шинами почти без протектора), а то и на электровелосипедах, для которых 50 километров — вообще не расстояние.
В ответ я узнал, что самолёты тут летают каждый день с утра до вечера, и полёты отменяются лишь в совсем уж плохую погоду, так что сегодня я наверняка хоть что-нибудь, да увижу. И действительно, очень скоро на посадку начали заходить истребители — похоже, те самые, которые часа полтора назад я наблюдал перед взлётом. Бывалые японцы с тяжеловесной фототехникой на них вообще никак не прореагировали — на F-15 они наверняка уже насмотрелись и такими банальностями их было не пронять. Я же привередничать не стал, и снимал, что давали.
Ну а потом подтянулись и тяжеловесы: транспортный «Геркулес», вроде тех, что частенько пролетали у моей скромной обителью.
Транспортный самолёт C-130 «Hercules»
В последующие двадцать минут в воздухе царило оживление: взлетело пять всё тех же F-15 и пролетел мелкий одномоторный самолётик.
Взлетающий F-15
А под конец я стал свидетелем посадки совсем уж экзотического зверя, которого, судя по сведениям в интернете, ранее встречали в самых разных уголках земного шара.
Boeing E-8C Joint STARS в профиль…
…и в анфас
Тем временем время неумолимо подползало к четырём часам, Солнце опускалось всё ниже, так что пора было подумать о возвращении. Упрятав камеру в рюкзак, я сел на велосипед, но прежде чем покинуть Кадену, всё же решил осмотреть площадку на противоположной стороне дороги. И мысль эта посетила меня на удивление своевременно: едва успев подняться, я обнаружил, что оттуда с этой площадки ничуть не хуже, чем с верхнего этажа вокзала. И при том до взлётной полосы на целых сто метров меньше, что обладателю скромного телезума, ограниченного 300 миллиметрами, даёт немалые преимущества. Ну а для тех, кому и этого мало, от площадки через калитку вела скромная тропинка, по которой можно было подобраться к территории базы настолько, насколько это вообще возможно для человека со стороны, не обременённого допусками и пропусками «на объект».
Та самая заветная калитка
Но главное — как раз в эту минуту соизволил оторваться от земли ранее мною ни разу не замеченный самолёт-заправщик. Разумеется, камера из рюкзака была извлечена немедленно, и мою коллекцию пополнил очередной экземпляр туземной военной авиатехники.
Boeing KC-135 Stratotanker: самолёт-заправщик
На этом я счёл свои планы исполненными даже сверх желаемого, вскочил в седло велосипеда и окончательно направился домой — на этот раз огибая военную базу с восточной стороны. Проезжая мимо входа на территорию военной базы, я, однако, не пожалел пары минут на то, чтобы при помощи айфона засвидетельствовать факт своего пребывания в тех местах, и заодно уровень коррозии моего транспортного средства, всего лишь три месяца назад сиявшего новизной. Мои фотографические упражнения не остались незамеченными — из въезжавшего на базу автомобиля совершенно незнакомая мне американка помахала мне рукой, видимо, приняв за новоприбывшего обитателя базы.
Проехав с километр, я добрался до домиков, в которых проживал персонал базы, и притормозил, чтобы получше разглядеть, как они там устроились. А устроились они там, надо заметить, неплохо: если не считать забор с колючей проволокой и подстриженные по вековой армейской моде (то есть налысо) газоны, этим аккуратным домикам с немаленькими комнатами даже и из окинавцев иные бы позавидовали. С аккуратностью на Окинаве тоже всё в порядке, но вот с жилплощадью — увы. Моя съёмная однокомнатная квартирка площадью в 8 дзё (13 квадратных метров), как оказалось, по местным меркам жильё хоть и не шикарное, но и скромным его тут не назовут. Двухэтажные домики, впрочем, тоже не для всех: проехав чуть дальше, я заметил и казармы, оказавшиеся весьма легко узнаваемыми, даром, что американского образца. А на другой базе мне довелось видеть многоэтажный и многоквартирный дом с детской площадкой рядом с ним — и тоже окружённый таким же лысым газоном и забором с колючей проволокой.
Жильё персонала военной базы Кадена
Ну а там уже было рукой подать и до города Окинава: в префектуре Окинава на острове Окинава, кроме всего прочего, есть и город Окинава, известный прежде всего, как «город эйса» — традиционного окинавского танца.
Окинава-си — «город эйса»
Из прочих достопримечательностей в нём расположен магазин товаров для боевых искусств «Иппондо», где вы всегда можете обзавестись деревянным мечом, саем и даже традиционными принадлежностями ниндзя в ассортименте — от сюрикенов до стильного чёрного костюма с капюшоном любого размера на выбор. Кроме того, поблизости от города находится единственный на всей Окинаве зоопарк. Я, однако, задерживаться в Окинаве не стал, а поехал себе дальше накатанной дорожкой через Чатан-Гинован-Урасоэ. Вернувшись в начальный пункт моего путешествия в девятом часу вечера, я поставил велосипед на парковку и направился на долгожданную встречу с горячим душем и мягкой постелью, которой мой вояж благополучно завершился.
Свѣтъ с Востока 
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.