Удивительное — рядом! Снова о боярышницах, и не только о них.

Три дня назад мне случилось увидеть нечто печальное. Возвращаясь домой по одной из тихих, почти безлюдных улиц нашего городка, я вдруг увидел на асфальте крылышко боярышницы. Трудно даже представить, как оно там оказалось — последнюю боярышницу в этом году мне довелось заметить месяц назад, 20 июля, причём даже не в городе, а в прохладном ущелье, где среди гор струит прозрачные воды Кантат. Вся природная жизнь там на неделю-полторы отстаёт от окрестностей, куда солнце заглядывает чаще. Увы, это крылышко на пыльном асфальте — всё, что осталось от миллионов бабочек, совсем недавно переполнявших небо; сначала — долгожданных, потом — привычных, и, наконец, исчезнувших столь незаметно, что я даже не сразу осознал, чего именно лишилась окружавшая меня природа. Однако прежде, чем исчезнуть до следующего года, эти неброско окрашенные бабочки успели оставить о себе пару тёплых воспоминаний.

В этом двоичном журнале я уже не единожды обращался к теме боярышниц, и, как мне казалось, рассказал о них если не исчерпывающе, то уж точно весьма обширно и подробно. И полагал, что больше этим бабочкам меня удивить нечем. Однако они смогли!

Начну я с того, что в этом году боярышницы вылетели много раньше, чем ожидалось. Обычно первые бабочки этого вида у нас появляются либо за считанные дни до моего дня рождения, либо вскоре после, в общем, в десятых числах июня. Однако этой весной первых боярышниц я заметил 26 мая, за две недели до обычного срока. И то были не случайные бабочки, поспешившие с пробуждением и погоды не делающие — уже через день счёт боярышницам пошёл на десятки. Соответственно, и летали в этом году боярышницы необычно долго — целых семь недель против обычных пяти.

Известно, что окраска некоторых видов бабочек обладает вариативностью. Так, например, среди больших лесных перламутровок (Argynnis paphia), обычно оранжевых, встречаются более тёмные, коричневые с сине-зелёным отливом. Боярышниц чаша сия тоже не минула: часть бабочек имеет чистый белый фон крыльев, другая — полупрозрачный белый, ну а у некоторых крылья не только полупрозрачные, но ещё и с коричневатым оттенком. Долгое время я был уверен, что этими вариантами цветовая гамма боярышниц исчерпывается, покуда не встретил её.

Чёрная боярышница

Да-да, это не фотомонтаж и не обман зрения. На снимке действительно чёрная боярышница, столь редкая, что этот экземпляр — единственный, который мне до сих пор довелось встретить. А ведь бабочек я фотографирую уже семнадцатый год и боярышниц на своём веку повидал немало.

Боярышницы: Love story

Здравствуйте, достопочтенные читатели, и давайте, наконец, поговорим о любви. О любви дикой, первозданной, неприкрытой, не признающей границ и условностей, воздушной и трепетной, рождающейся под шелест нежнейших белых крыльев. О любви, на какую способны лишь бабочки-боярышницы, которым я и посвящаю свою сегодняшнюю Love story.

КАЛЕБАБ : начало

Достопочтенные читатели, регулярно заглядывающие на огонёк, не могли не заметить, что большая часть записей в данном двоичном журнале посвящена макрофотографии. Однако в прошедший макросезон я решил разнообразить свою деятельность, и, помимо фотосъёмки бабочек, вёл скрупулёзный и тщательный их учёт. То есть, выбираясь в поля, я не только размахивал во все стороны своей Истинно Японской Камерой, но ещё и аккуратно отмечал, кого из чешуекрылых и в каком количестве мне посчастливилось встретить известного числа оного месяца. По возвращении же домой я не менее аккуратно переносил свои полевые заметки на специальную, разграфлёную вдоль и поперёк, бумагу, к осени пообтрепавшуюся до непотребного вида. А потом ещё более аккуратно перенёс содержимое той бумаги в электронную таблицу, чтобы в конце-концов превратить их в КАЛЕБАБ. Ну, то есть, в «Календарь бабочек».

И вот сегодня я наконец-то собрался с духом и завершил первую страничку календаря, посвящённую самой-самой обыкновенной июньской бабочке. Итак, встречайте: боярышница!

Примечание: календарь составлен по данным наблюдений 2016 года, выполненных на юге Красноярского края. В другие годы и в других регионах периоды лёта бабочек могут отличаться от приведённых в «Календаре…».

С чего начинаются бабочки, или закономерное продолжение истории про боярышниц

Казалось бы, и отпуск кончился, и лето уже на убыль, и последние боярышницы своё отлетали — по крайней мере, если на прошлой неделе попадались ещё потрёпанные жизнью экземпляры, то на этой неделе я уже не встретил ни одной — чего ж ещё? Однако история с боярышницами получила неожиданное, хотя и вполне предсказуемое продолжение.

Как ни хотелось мне напоследок поваляться на пляже, а проснувшись в полдень минувшего четверга и обозрев с балкона окружающую меня погоду и поразмыслив над показаниями термометра, я пришёл к неутешительному выводу, что в +18 градусов имени Цельсия и при сплошной облачности идти на пляж нет ни малейшего смысла, ибо скорее простужусь, чем согреюсь, да и в лес по бабочки отправляться тоже не слишком перспективно: они ещё больше меня не любят, когда холодно и пасмурно. С другой стороны, провести последний день взаперти, уткнувшись в монитор, а хоть бы даже и в бутылку с «Асахи», мне не улыбалось. В конце-концов, «Асахи» выпить можно и в будни, после длинного трудового дня — все японцы так делают. А пока отпуск, надо деятельно отдыхать. И потому я взнуздал свой байк и отправился куда глаза глядели, то есть сначала на всё то же озеро, около которого началась история о боярышницах, а дальше… Куда я поеду дальше, я на тот момент ещё не придумал, планируя решить этот вопрос по дороге. И вот что удивительно: чем дальше я удалялся от дома, тем лучше становилась погода, так что, когда я добрался до тех черёмуховых зарослей, в которых появилась на свет главная героиня предыдущей истории, было уже почти безоблачно и совсем тепло. Листва на деревьях успела полностью восстановиться и ничего уже не напоминало о тех днях, когда нашествие мириадов протобабочек совершенно истребило на них всю зелень, оставив лишь тёмные скелеты ветвей.

Однако, присмотревшись повнимательнее, я отметил, что иные листики уже опять украшены щербинами, а по веткам там и сям ползают маленькие — не более полусантиметра в длину — мохнатые червячки.

Проницательный читатель, несомненно, уже догадался, что орды боярышниц, терроризировавшие далёких от энтомологии садоводов и огородников (многие из которых были свято уверены, что большие белые бабочки прилетели исключительно для того, чтобы пожрать их капусту), не сгинули бесследно, а отложили яички, из которых и вышли эти маленькие гусенички, чтобы к осени поднакопить жирка, свить среди листвы тёплые уютные гнёздышки, перезимовать, наброситься по весне с новыми силами на свежую зелень, окуклиться и, наконец, дать новое поколение чёрно-белых бабочек.

Про боярышницу, или история о том, как бабочки родятся

Где-то так с конца первой недели июня начался у нас массовый вылет бабочек-боярышниц. Редким и уникальным это явление не назовёшь, потому как случается оно едва ли не каждый год, однако масштабами своими иногда просто поражает. Боярышниц, пожалуй, видели все, кроме жителей самого крайнего севера: крупных белых бабочек с чёрными прожилками на крыльях вообще трудно не заметить, особенно когда они даже по городу летают целыми стаями. А уж что творится на берегах и отмелях лесных речек, а то и на самых обычных лужах — это просто невозможно передать словами. Но, к счастью, с изобретением цифровой фотографии, задача описания неописуемого и передачи непередаваемого существенно упростилась и теперь не вызывает особых затруднений.

Массовый вылет боярышниц на р. Кантат